Вчера суд Германии выпустил на свободу экс-нардепа Александра Онищенко, отказав украинским антикоррупционным прокурорам в экстрадиции.
Мы сделали с Онищенко первое эксклюзивное интервью после освобождения и узнали, как решение суда связано с "пленками Деркача", какие показания он хотел дать в США по делу Байдена, как зарабатывал в тюрьме и чем займется на воле.
– Как вы встретили свой первый вечер на свободе?
– Спокойно. Поужинал в ресторане, съел, наконец-то, стейк.
– С кровью?
– Нет, зажаренный. Выпил бокал шампанского.
– С кем, если не секрет?
– С друзьями. Они меня встретили, отвезли в ресторан, привезли шампанское.
– За что вы пили?
– За свободу. За то, что понял и переосмыслил. Все-таки не каждый день попадаешь в тюрьму.
– И что вы переосмыслили?
– Жизненные ценности. Я зашел одним человеком, а вышел совсем другим. Понял, что главное.
– О чем конкретно идет речь? Что главное?
– Начинаешь ценить свободу. Свобода и здоровье – самое главное в жизни человека, а все остальное – ерунда. Семья главное. Я получил урок. Я был чересчур вовлечен и увлечен политикой и не обращал внимания на эти ценности. Я концентрировался вообще на другом. Теперь я все заново переосмыслил: близкие, свобода, здоровье –- вот что важно.
– Кто вам позвонил, после того как вы вышли на свободу?
– Первым позвонил Нестор Шуфрич.
– Какие ваши дальнейшие планы? Где будете жить?
– Пока в Германии. Я подал документы на политическое убежище тут, а если человек получает политическое убежище в одной из стран ЕС, то это распространяется на все страны Евросоюза.
– Как много друзей вы потеряли за эти шесть месяцев?
– 90% точно. Они все разбежались в один день, подумали, что я труп и не вылезу из этого болота. И пропали. Балласт, который отпал естественным образом. Я этому рад. Сконцентрируюсь теперь на важных людях.
– Что со здоровьем? В одном из недавних интервью вы жаловались, что испортили здоровье. Что произошло?
– Очень странная история со мной приключилась. В тюрьме мне начали давать какие-то препараты, вроде успокоительных. Я подсел, уже не мог существовать без них. Отказался принимать. У меня начались скачки давления. Это было похоже на действие антидепрессантов.
– Это звучит странно. Зачем они начали вам давать антидепрессанты? Зачем вы начали их принимать?
– Я не знаю, просто прописывали, мол, чтоб я не нервничал. Я от них отказался, и у меня начались проблемы со здоровьем. Попал в больницу, и там мне сказали, что я принимал наркотические препараты, которые вызывают зависимость. Сам врач начал писать директору тюрьмы, что они испортили мое здоровье. Судьи начали писать в Украину, спрашивали, смогут ли мне предоставить реабилитацию и лечение европейского стандарта.
– Но вы не похожи на человека с плохим здоровьем, особенно учитывая вашу страсть к спорту.
– Это так кажется, когда ты на свободе и волен делать, что хочешь. Когда ты в тюрьме, все иначе. Они не знали, что со мной делать. После этого медикаментоза у меня сердце так разболелось, что мне пришлось операцию там делать.
– Операцию? А что за операция?
– Мне поставили стент в сердечный сосуд. Везли меня на эту операцию 20 полицейских с автоматами. Об этом написали все немецкие СМИ. Я два месяца в больнице был. Непонятно, какие у них мысли были. Все дошло до того, что меня начали просто уничтожать физически, поэтому я обратился к прессе. Дал интервью. Думаю, это тоже повлияло на процесс и решение суда.
– Решение, которое принял немецкий суд, стало для вас неожиданностью? Вы готовились к тому, что вас экстрадируют в Украину?
– Я не знал, каким будет решение суда. До последнего. Думал, что экстрадируют, потому что жестко надо мной издевались. Мои адвокаты написали 20 жалоб на нарушения: мне не вручили повестку, начали заочный суд. Масса нарушений в содержании. Я приехал после больницы, а мне сутки воды не давали. Целая история. Немецкая пресса об этом много писала. Местные журналисты крепко меня поддержали. Газеты подавали в суд, потому что Минюст не отвечал на их вопросы. Например, Die Welt начала судиться с Министерством юстиции, и написали об этом в статье. Они видели нарушение. У меня в 2017 году уже был суд, и, по немецким законам, если суд меня оправдал в первый раз и отказал в экстрадиции, то второй суд – это политический заказ. Германия не имеет права судить дважды за одно и то же.
– Но тем не менее суд состоялся. Вас задержали. Как это произошло?
– Меня заманили аферистическим путем.
– Что значит "заманили"?
– Я был в Испании. Вы помните, я занимался разведением и продажей лошадей. Я купил лошадь, заплатил, но животное мне не отдали. Это со старта была афера немецкой прокуратуры. Ко мне подослали людей, которые предложили мне выгодную сделку. Потом сделали так, чтобы люди меня кинули. В результате меня вызвали по этой сделке и сказали, что разыграли меня и у них есть запрос от Украины на мой арест. Я сказал, что суд по аресту был в 2017 году. Они ответили, что тогда президентом был Порошенко, а сейчас в Украине новый президент, а значит, новая повестка и новый суд. А дальше вы знаете.
– То есть сотрудники Специализированной антикоррупционной прокуратуры во главе с Холодницким сыграли в тандеме с немецкой прокуратурой, правильно я понимаю?
– Да, и делали это незаконно. По законам Германии, это запрещено. Также, по их законам, нельзя держать человека больше шести месяцев в тюрьме, нужно выносить решение. Меня держали до последнего дня.
– Как пленки Деркача – Байдена повлияли на ваш процесс и как это восприняли в Германии?
– Прямым образом. Ведь я об этом писал в своей книге "Петр Пятый". Я об этом заявлял с самого начала, рассказывая, что Порошенко движим давлением со стороны Байдена. Что он увольнял и назначал прокурора, коррумпируя половину парламента, по указанию Запада. Мне не верили и до тюрьмы, и после. Тогда я понял, что пленки "Порошенко – Байден" нужно выносить в прессу.
– Секунду. То есть вы хотите сказать, что пленки "Порошенко – Байден", которые опубликовал нардеп Андрей Деркач, это ваши пленки?
– Давайте поговорим об этом при встрече…
– Вы давно знаете Андрея Деркача?
– Да. И Шокина я давно знаю. Он друг моего отца.
– Выходит, появление пленок сопряжено с датой суда в Германии? И это объясняет причину, почему они появились именно сейчас?
– Да, потому что американцы были задействованы в этом процессе в том числе. Они давали показания в Германии, обозначая, что я являюсь важным свидетелем в деле Байдена. И что дело это исконно политическое.
– Кто давал показания?
– Группа людей. Не буду называть имена, чтобы не портить людям жизнь.
– Вы говорили, что вас задержали буквально за пару дней до того, как вы собирались вылететь в США, чтобы участвовать в пресс-конференции по Байдену. Связываете ли вы ваш арест с вашими намерениями лететь в США и что вы хотели сказать на этой пресс-конференции?
– Да, конечно. Считайте, что я готовился к презентации книги "Петр Пятый" с дополнительными подробностями коррупции Порошенко и соучастии Байдена. Эти популярные сейчас "пленки Байдена" должны были быть представлены на той пресс-конференции, на которую я так и не попал из-за ареста. Но по итогу они были опубликованы позже. Хотите, покажу вам приглашение от американцев, в котором они подчеркивали, что мой визит совершается в интересах государства США?
– Традиционный вопрос для наших интервью: у вас остались еще какие-то интересные пленки из неопубликованных?
– Есть еще порох в пороховницах.
– Когда вы собираетесь возвращаться в Киев?
– Я был готов вернуться, когда Зеленский собирался посадить Порошенко, а сейчас они одно целое. Я не знаю, как я приеду и кем там буду. Я пока плохо понимаю, какая опасность мне угрожает. У них же коалиция. Коалиция с моим врагом. Пришел новый генпрокурор Ирина Венедиктова, которая, будучи главой ГБР, составляла подозрения на Петра Порошенко, а сейчас просто их не подписывает. Видно, что экс-президент со всем своим капиталом просто решает все свои вопросы по всем вертикалям власти – от прокуратуры до судов, коррумпирует, договаривается, а после устраивает картинные фарсы.
И Зеленского это устраивает.
– Насколько для Европы важна история с "пленками Байдена"?
– Это имеет значение. Это доказательство коррупции в высших эшалонах власти, которую все опровергали. Они говорили, что факты, изложенные в книге "Петр Пятый", я выдумал. А оказалось, это самая честная книга из написанных. Для них это была бомба, они все присели.
– Какие ваши дальнейшие шаги по вашему делу в украинских судах?
– Там нет дела, я буду этим заниматься. Там даже нечего разваливать, против меня нет фактов. Я перестал заниматься бизнесом, когда стал народным депутатом. Они забрали компанию в 2016 году, и с тех пор все время забирают всю прибыль. Уже взяли за четыре года больше, чем я, когда я занимался бизнесом. Государство мне должно порядка 200 миллионов долларов.
– Вернемся к политике. Будете ли вы давать показания против Байдена?
– Все карты я раскрыл, Америка получила пленки. Не знаю, насколько им требуется мое присутствие. Перед выборами в США будет основной удар, они раскроют все пленки. Другие пленки.
– Что еще за пленки?
– Там есть конкретные дела по финансовым вопросам. Помощь от Запада, которую давали Украине, но она превращалась в кеш и проходила через компанию Порошенко, а после – уходила на выборы демократов в 2016 году. Республиканцы очень тихо работают, у них есть группа людей, которые все готовят на сентябрь.
– Deutsche Welle сообщает, что Германия отказала вам в политическом убежище, и вы подали апелляцию на отказ и будете находиться в стране до тех пор, пока рассмотрение дела не окончится. Прокомментируйте.
– Дело в том, что, когда я находился в тюрьме, ко мне прислали представителя Ольденбургского бюро по политубежищу, у него там есть константное название, по юридическому адресу тюрьмы. А должна была рассматривать организация по месту жительства – в Оснабрюк. Я отношусь к этой общине. Адвокат подала в суд и требует пересмотреть. Пересмотрят.
– Вы собираетесь участвовать в политической жизни Украины?
– Мне нужно неделю отдохнуть, а там видно будет. Пока сосредоточусь на своем деле в украинских судах. Буду добиваться оправдательного приговора.
– Планируете ли возвращаться в конный спорт?
– Нет, пока нужно вернуть здоровье. Я еду на месяц на реабилитацию. А потом нужно посмотреть, что врачи скажут, как у меня с сердцем.
– В чем особенность немецкой тюрьмы? Что вас удивило?
– Пара вещей. Ну, например, в немецкой тюрьме не сидят немцы. Там сидят турки, албанцы – одни эмигранты. Заключенные в немецких тюрьмах работают, с первого дня. Это меня удивило.
– И вы?
– Конечно. С семи утра до 16:00. Работаешь, чтобы заработать себе деньги на жизнь. Я собирал электронные платы.
– А вы сами выбрали эту работу или вас поставили перед фактом?
– Можно выбирать. Там есть столярный цех, сортировка, также можно учить немецкий язык и получать за это деньги. А можно собирать электронные платы.
– Сколько вы зарабатывали в день?
– 10-11 евро в день. В месяц получалось 250-300 евро. Там есть магазины, можно купить продукты. Зарабатывал и покупал.
– Что запомнилось больше всего?
– В тюрьмах много суицидов. Из-за того, что им приходится сидеть по 40 лет, – они не хотят сидеть. В немецких тюрьмах торгуют наркотиками. Вот как раз говорю с вами и проезжаю мимо той самой тюрьмы, из которой вчера вышел. Ноль эмоций. Хорошо, что все это закончилось.
