Крах "хитрого Дика". Как 50 лет назад президент США досрочно покинул пост и в чем связь с историей Байдена

Только ленивый в этом году не написал о кризисе в американской политической системе в связи с противостоянием двух старцев в президентской кампании. В ход шли те же шутки, над которыми потешались в 1970-е, когда "геронтологическая" болезнь поразила Кремль. Наиболее глубокие аналитики даже напоминали, что "пятилетка пышных похорон" в СССР стала прелюдией к краху государства.

Однако мало кто вспомнил о том, что политсистема США уже переживала крупнейший кризис.

9 августа исполнится ровно 50 лет с того момента, когда произошло казавшееся невозможным: президент США досрочно покинул Белый дом. Спустя несколько часов произошло вдвойне невозможное: Штаты возглавил человек, которого никто не выбирал.

В популярной версии истории считается, что Ричард Никсон ушел из-за уотергейтсткого скандала, однако это слишком упрощенная и – в конечном итоге – неверная трактовка. Реальные причины президентской отставки иные – и они очень похожи на те, из-за которых в последние недели шла война вокруг несостоявшегося повторного выдвижения Джо Байдена.

"Собаку мы не отдадим"

До 1974 года американские президенты тоже досрочно покидали Белый дом, но только в одном направлении – на кладбище. Так было с Уильямом Гаррисоном в 1841-м (находился на посту всего месяц!), Закари Тейлором в 1850-м, Авраамом Линкольном в 1865-м, Джеймсом Гарфилдом в 1881-м, Уильямом Мак-Кинли в 1901-м, Уорреном Гардингом в 1923-м, Франклином Рузвельтом в 1945-м и Джоном Кеннеди в 1963-м.

Гибель последнего породила целую цепочку событий, которая привела Америку к ментально-идеологическому кризису: вьетнамская война, в которую Америку втянул преемник Кеннеди Линдон Джонсон, спровоцировала массовое антивоенное движение молодежи, переросшее в хиппи-волну, отрицающую государство. Последствия всего этого пришлось расхлебывать Никсону – одному из самых противоречивых президентов в истории США.

Хотя Ричард Милхауз Никсон умер еще в 1994-м, ему до сих пор достается от американских медиа. Пресса его никогда не любила – с того самого дня в начале 1946 года, когда 33-летний отставной морской офицер с физиономией бульдога и подкупающей искренностью решил податься в Конгресс. Выборы он выиграл и в первый же свой срок в Палате представителей получил всеамериканскую известность, расположившись на самом правом фланге американской политики – что тогда означало вхождение в "комиссию Маккарти", искавшую "агентов коммунистов" в госорганах, медиа и Голливуде.

Такая позиция, соответственно, принесла удвоенную ненависть всей леволиберальной прессы, защищавшей жертв маккартизма – Чарли Чаплина, Альберта Эйнштейна, Бертольда Брехта, Лиона Фейхтвангера, Томаса и Генриха Маннов, Артура Миллера и многих других.

Но эта же позиция принесла признание в финансово-промышленных и военных кругах США, благодаря которому Никсон всего за один срок пересел из Палаты представителей в Сенат, а еще спустя два года – в 1952-м – получил номинацию на вице-президента от Республиканской партии. Причем, учитывая тот факт что кандидат в президенты – генерал Дуайт "Айк" Эйзенхауэр – не имел к партии никакого отношения (в 1950-51 годах он рассматривал предложения и от республиканцев, и от демократов), 39-летний сенатор становился в партии фактически первым номером.

В итоге в ситуации, когда Айка – героя Второй мировой – критиковать было неудобно, весь огонь прессы сосредоточился на Дике – маккартисте, главном республиканце и ставленнике крупного бизнеса. СМИ раскопали историю с тайным фондом, из которого финансировалась почти вся предвыборная кампания сенатора, и раскрутили ее так, что скандал грозил утопить не только Никсона, но и Эйзенхауэра.

И вот тут Дик совершил маневр, вошедший в историю: он решил использовать для защиты то оружие, которое использовали против него. Прервав свою избирательную кампанию на Западном побережье, Никсон сел в самолет и прилетел в Лос-Анджелес. Там он за 75 тысяч долларов (по нынешним временам это 900 тысяч), в срочном порядке выделенных Республиканской партией, купил полчаса эфирного времени (бесплатно с ним не хотел работать никто!).

Благодаря скандалу (и правильной рекламе) это выступление стало самым грандиозным за всю историю Америки на тот момент: Дика по телевизору и радио слушали 60 млн человек. Сидя в студии с женой Пэт, кандидат в вице-президенты выложил всю финансовую жизнь своей семьи (которая, впрочем, убедила далеко не всех), а закончил неожиданным "каминг-аутом":

"Пожалуй, я должен сознаться в том, что я принял-таки один подарок, потому что, если я сам не сознаюсь, мои оппоненты используют это против меня. Один избиратель из Техаса услышал по радио, как Пэт говорила о том, что наши дети мечтают о собаке. И за день до того, как мы отправились в эту кампанию, мы получили сообщение, что на Пенсильванском вокзале в Балтиморе нас ждет посылка. Мы пошли ее забрать. Знаете, что это было? Это был щенок кокер-спаниеля в вольере, в котором он приехал к нам из самого Техаса. В черно-белых пятнах. И наша шестилетняя дочь Триша назвала его Чекерс (Chackers, в переводе с английского "пятнистый", – Ред.). Как вы понимаете, наши дети, как и все дети, обожают эту собаку, и я прямо сейчас заявляю: независимо от того, кто и что про это подумает, собаку мы не отдадим".

Тандем Эйзенхауэр – Никсон триумфально выиграл выборы 1952 года. Второй номер этого тандема после победы получил прозвище Хитрый Дик.

Никсон, его семья и легендарный Чеккерс. 1950-е годы.

 "Его забальзамировали еще до того, как он умер"

Вывернувшегося из-под ударов медиа Хитрого Дика пресса невзлюбила еще сильнее: ему доставалось на протяжении всех восьми лет пребывания Айка в Белом доме. Но 1950-е вошли в историю как эпоха "потребительского рая", так что в 1960-м Республиканская партия на волне этого успеха решилась выставить вместо уходящего Эйзенхауэра его вице-президента.

Ричард Никсон проиграл Джону Кеннеди две десятых процента, и до сих пор все убеждены, что решающую роль в этом фиаско сыграли первые в истории Америки теледебаты кандидатов. Дик ошибся, придя на них в сером пиджаке, сливавшемся с фоном на черно-белых экранах, и отказавшись от грима, из-за чего отчетливо были видны его щетина и капли пота; сам республиканский кандидат во всем обвинил сотрудников студии телеканала АВС, которые неправильно поставили свет и специально показывали его с невыгодных ракурсов.

"Боже мой, они забальзамировали его еще до того, как он умер", – издевательски прокомментировал вид Никсона на этих дебатах демократический мэр Чикаго Ричард Дейли. И многие после 1960 года считали, что Дик действительно умер как политик.

1960. Первые теледебаты в истории США. Никсон их проиграл

Однако он снова сумел совершить кульбит, возродивший погибшую политическую карьеру. На выборах 1964 года Республиканская партия взяла резкий крен вправо, выдвинув сенатора Барри Голдуотера с его лозунгом "Экстремизм в защиту свободы не есть зло!", и полностью провалилась. В 1968-м бывший маккартист Ричард Никсон взял резко влево, пообещав закончить "почетным миром" вьетнамскую войну, начатую демократом Джонсоном.

Вполне возможно, что Дик проиграл бы и эти выборы, поскольку боссы Демократической партии, понимая непопулярность президента, убедили его не идти на новый срок (точно так же как сейчас убедили не идти Байдена). Однако выстрел палестинского эмигранта Серхана Серхана остановил предвыборную кампанию явного фаворита Роберта Кеннеди. Демократам пришлось выдвинуть вице-президента Хьюберта Хамфри (точно так же как и сейчас выдвигают вице-президента Камилу Харрис), который нес за собой "вьетнамский" шлейф действующей власти и потому не имел шансов.

Хитрый Дик въехал в Белый дом. Тогда, в 1969-м, он заложил основы той "республиканской" политики, которую позже взял за основу Рональд Рейган и которую сейчас считает эталоном Дональд Трамп: сначала максимально надавить, а потом идти на переговоры. В том году Никсон устроил небывалые бомбардировки Вьетнама (а также соседних Лаоса и Камбоджи), доведя войну до апогея, но ближе к выборам 1972-го превратился в миротворца, стараниями госсекретаря Генри Киссинджера наладив контакты не только с коммунистическим Вьетнамом, но и одновременно с Китаем и Советским Союзом.

С этим багажом 38-й президент США начал борьбу за пролонгацию своего пребывания в Белом доме. И он имел все шансы на победу – благодаря не только своей неординарной внешней политике, но и откровенным ошибкам Демократической партии, которая после катастрофы 1968-го, когда ее кандидат оказался более правым, чем республиканский оппонент, взяла резко левый курс и выдвинула историка Джорджа Макговерна, который для бизнеса выглядел едва ли не коммунистом.

"В его социалистическую платформу входило немедленное прекращение войны во Вьетнаме и масштабное сокращение вооруженных сил. И хотя Макговерн крайне бледно выступил на выборах, сама возможность того, что человек с такой платформой мог бы получить власть в стране, напугала бизнесменов, армию и правительство, и они почувствовали необходимость принять какие-то меры, чтобы в принципе оградить американскую политическую систему от таких "прорывов"", – писал позже известный социолог Ричард Лахман.

Макговерна не воспринимала даже часть собственной партии, создавшая движение "Демократы за Никсона". Не меньшей бедой для него оказалось и выдвижение в вице-президенты сенатора Томаса Иглтона: почти сразу после съезда партии СМИ опубликовали о том, что тот страдает расстройством психики и приступами депрессии. Иглтон признал это, но отказался снимать свою кандидатуру, поскольку его уже утвердили.

Однако скандал продолжал разворачиваться, и Макговерн в конце концов настоял, чтобы "напарник" соединил его по телефону со своими психиатрами. После разговора с ними кандидат в президенты попросил своего партнера взять самоотвод.

На 18-й день после утверждения на съезде Иглтон снялся с выборов, а спустя сутки дал интервью телекомпании CBS News.

"Сенатор, в какой конкретно момент вы вчера выбросили на ринг полотенце?", – задал вопрос журналист.

"Это клише, я не выбрасывал полотенце, – ответил политик. – Джордж Макговерн был сама учтивость. Он выразил мне свое доверие. Сказал, что удовлетворен состоянием моего здоровья, однако отметил, что, если я останусь в гонке, в ходе дискуссии только и будут говорить, что об Иглтоне".

В общем и целом, накануне выборов практически никто не сомневался в победе Никсона. И тем более удивительным для всех стали последующие события, вошедшие в историю как "уотергейтский скандал". 

"Кто был тот придурок, который это сделал?"

"Уотергейт" стал именем нарицательным. Когда спустя полтора десятилетия всплыла история с тайным финансированием никарагуанских контрас через Иран, ее назвали "Ирангейтом", а спустя четверть века появился термин "Моникагейт", обозначающий историю скандальной связи президента Билла Клинтона со стажером Моникой Левински. В американской истории значатся и "Рашагейт" 2016 года (обвинения в адрес штаба Дональда Трампа по поводу возможных связей с российскими чиновниками), и "Юкрейнгейт" 2019-го (звонок Трампа Зеленскому с требованием начать расследование по коррупции Хантера Байдена).

Однако разница первого скандала с последующими в том, что президент к нему изначально отношения не имел.

А началось все с того, что пресса объявила Дику новую войну. В июне 1971-го газеты опубликовали секретные документы Пентагона об американской политике во Вьетнаме, и для поиска их источника Белый дом создал секретную группу оперативников. С задачей группа справилась и с одобрения Никсона стала постоянной структурой, в задачи которой вошли предупреждение и ликвидация утечек информации. Она получила название "водопроводчики (вариант – "сантехники") Белого дома".

…В конце мая 1972 года президент США находился в Москве. Хотя Франклин Рузвельт в 1945-м уже побывал в Крыму, эта поездка Ричарда Никсона считается первым официальным визитом американского лидера в СССР. Сам Дик, правда, прибыл в советскую столицу уже во второй раз (в 1959-м он приезжал как вице-президент), так что уже знал целый ряд советских вождей. Он пробыл в Союзе почти девять дней и за это время подписал исторический договор об ограничении ядерного оружия ОСВ-1.

Никсон приезжал к Брежневу дважды. Летом 1974-го они вместе посетили Крым

Пока Никсон творил мировую историю в Москве, в Вашингтоне началась, казалось бы, мелкая история: 28 мая "водопроводчики" проникли в отель "Уотергейт", где находился предвыборный штаб Демократической партии, и установили "жучки" на два телефона – одним пользовался начальник этого штаба Ларри О’Брайен, другим – координатор провинциальных демократов-законодателей Роберт Спенсер Оливер.

Быть в курсе планов противника, безусловно, важно, однако повторимся: президент в той кампании имел настолько неоспоримое преимущество перед конкурентом, что необходимости в этой грязной игре не было. Операцию организовали два человека – помощник президента Джон Дин и генеральный прокурор (он же – бессменный глава предвыборного штаба Никсона) Джон Митчелл, которые непосредственно отвечали за выборы и потому хотели "застраховать" свой успех. Они поручили курирование операции финансовому советнику предвыборного штаба Джорджу Лидди, а непосредственное руководство – бывшему офицеру ЦРУ Эверетту Говарду Ханту. Никсон в тот момент об этом ничего не знал.

Возможно, дело бы так и осталось бы тайной для всех, если бы "прослушка" в телефоне О’Брайена не вышла из строя. В ночь на 17 июня "водопроводчики" решили исправить неполадки и заменить "жучок". Впрочем, даже сам факт проведения повторной операции мог ни к чему не привести, если бы они действовали профессионально; однако вели себя эти люди так, будто они у себя дома.

В 0:30 той ночи охранник "Уотергейта" Фрэнк Уиллс, обходя здание, обнаружил, что одна из дверей на лестнице открыта, а защелка замка залеплена клейкой лентой. Списав всё на халатность уборщиков, Уиллс снял скотч с замка, закрыл дверь и ушел. Вернувшись в 01:47, он опять обнаружил ее открытой, а замок – с тем же "предохранителем".

Охранник вызвал в полицию. И тут произошла еще одна несчастливая для Никсона и его команды случайность: если бы наряд ехал из офиса, у "водопроводчиков" хватило бы времени закончить свои дела и убраться восвояси, однако на их беду неподалеку от отеля проезжала группа "бомжей" – одетых под хиппи копов, ловивших уличных торговцев наркотиками; она приняла вызов и быстро явилась в "Уотергейт".

В 02:30 в офисе Демпартии задержали пятерых – бывшего офицера ЦРУ Джеймса Маккорда, тайного агента той же спецслужбы Бернарда Баккера, бывшего военного Фрэнка Стёрджиса и двух эмигрантов-кубинцев – Вирхилио Гонсалеса и Эухенио Мартинеса. При них обнаружили отмычки, кинокамеры, рацию и 5300 долларов наличными.

Позже выяснится, что в операции участвовал и шестой человек – экс-агент ФБР Альфред Болдуин: он дежурил в отеле "Ховард Джонсон" напротив "Уотергейта" и в случае опасности должен был сообщить взломщикам о ней. Вот только Болдуин тоже чувствовал себя как дома – уселся смотреть ужастик "Нападение людей-кукол", да так увлекся, что пропустил и приезд полицейской машины, и приход копов в отель, и даже поиски на этажах, во время которых на них включался свет. Лишь увидев, что на шестом этаже (где и работали взломщики) явно что-то происходит, он схватился за рацию – но было уже поздно.

Отель "Уотергейт" и пойманные в нем "водопроводчики"

Вот и вся история, которая могла бы закончиться приговорами для пяти человек и их тихим помилованием. Когда 23 июня 1972-го Никсону доложили о проблеме, он отнесся к ней скептично: "Кто был тот придурок, который это сделал?". Однако позже дал команду замять "уотергейтское" дело.

На беду Дика, историей заинтересовались два журналиста "Вашингтон Пост" – Боб Вудворд и Карл Бернстайн, – а самое главное: в игру вступил их информатор, получивший от журналистов кодовое имя "Глубокая Глотка" (по названию популярного тогда порнофильма).

Кто скрывался под этим "псевдонимом", оставалось неизвестным до 2005 года, когда 92-летний бывший замдиректора ФБР Марк Фелт признался, что именно он снабжал журналистов информацией, регулярно встречаясь с Вудвордом на подземной парковке в Росслине (пригород Арлингтона, который в свою очередь является пригородом Вашингтона).

То, что слабым звеном стало именно Федеральное бюро расследований, не было случайностью. Всего за полтора месяца до уотергейтстского скандала – 2 мая 1972 года – умер основатель бюро Эдгар Гувер, руководивший им почти полвека, и это привело к отчаянной борьбе за освободившийся пост. В качестве "и. о." его занял человек генпрокурора Митчелла Луис Патрик Грей, но явление "прокурорского" во главе ФБР, естественно, восприняли в штыки старые кадры Гувера – в том числе Фелт, который сам рассчитывал занять эту должность.

Начав расследование вторжения в "Уотергейт", бюро быстро установило, что концы ведут в Белый дом, точнее – в предвыборный штаб Никсона, которым руководил Митчелл. Для Грея это означало одно – необходимость похоронить расследование. Для Фелта – возможность свалить Митчелла, что неизбежно привело бы и к отставке Грея. Замдиректора ФБР встретился с Вудвордом и дал ему первую информацию: в записной книжке Маккорда, попавшей в руки федералов, есть телефон сотрудника Белого дома Ханта.

Журналист вскоре позвонил в Белый дом и попросил соединить его с Хантом, на что получил удивительный ответ: "Хант не имеет отношения к скандалу в "Уотергейте". Так расследователи фактически получили от администрации Никсона подтверждение, которого даже не ожидали получить.

Второе подтверждение им удалось добыть после того, как Глубокая Глотка при следующей встрече рассказал им о том, что 5300 долларов, найденные у взломщиков, имеют идущие подряд серийные номера, а значит – сняты в банке с некоего счета. Информатор дал Вудворду совет, ставший позже легендарной фразой: "Следуйте за деньгами".

Следуя за ними, журналисты выяснили, что доллары – это обналиченный чек героя Второй мировой и руководителя кампании Никсона на Среднем Западе Кеннета Дальберга, который в свою очередь был пожертвованием в пользу республиканского кандидата в президенты.

Так в августе 1972 года стараниями "Вашингтон Пост" связь между "уотергейтстским скандалом" и Белым домом стала очевидной. И, возможно, в другой ситуации стоила бы республиканцам поражения на выборах. Но, напомним, именно в августе разразился скандал вокруг "сумасшедшего" кандидата в вице-президенты от демократов Иглтона, а бизнес (в том числе многие спонсоры демократов) уже сделал свой выбор против "социалиста" Макговерна, так что выхлоп оказался громким, но холостым.

Белому дому позволили спустить всё на тормозах. Известная "Чикаго Трибьюн" публиковала исключительно позицию президентской администрации, а "Лос-Анджелес Таймс" и вовсе занималась дискредитацией расследований Вудворда и Бернстайна. 

29 августа Никсон на пресс-конференции заявил, что его помощник Дин провел тщательное расследование инцидента.

"И я могу категорически заявить, что... никто из персонала Белого дома, никто из этой администрации, в настоящее время работающий, не был вовлечен в этот весьма странный инцидент", – сообщил на основании "расследования" президент.

Спустя две недели, когда все успокоилось, Никсон поблагодарил Дина: "То, как вы с этим справились, как мне кажется, было очень искусным, потому что вы засовываете пальцы в плотины каждый раз, когда течь возникает здесь и там".

Еще спустя два месяца Никсон одержал одну из самых триумфальных побед в истории США: за него проголосовали все штаты, кроме маленького Массачусетса и федерального округа Колумбия. 520:17 – с таким счетом по числу выборщиков никто не побеждал со времени триумфа Рузвельта в 1936-м.

Итоги президентских выборов-1972. Красным обозначили Никсона

Резня в субботнюю ночь

Триумфальная победа – не всегда хорошо. Демократы, с треском проигравшие двое президентских выборов подряд, все же сохранили за собой большинство в обоих палатах Конгресса (которое имели еще с 1950 года!), но при этом уступили 13 мест в Палате представителей и понимали, что тенденция перед парламентскими выборами 1974 года – не в их пользу. Необходимость изменить эту тенденцию привела к тому, что Демократическая партия уже в январе 1973 года, сразу после начала второго срока Никсона, вытащила на свет, казалось бы, похороненную историю с "Уотергейтом".

Поводом для этого стало решение суда, признавшего виновным в организации преступления Ханта, Лидди и Маккорда – то есть двух кураторов и одного исполнителя, – и постановившего начать против них расследование.

Все трое уже не работали на Белый дом, так что казалось, что следствие никуда не выведет. Но 7 февраля Сенат проголосовал за создание специального комитета по тому же расследованию. На него вызывают и. о. директора ФБР Грея и требуют от него документацию по расследованию, которое, как сообщалось, проводил помощник президента Дин. Грею, естественно, предъявить нечего, поэтому он сообщает, что переданные ему Дином документы были сожжены как малозначимые.

Разражается новый скандал, который приводит к тому, что Сенат не дает голосов за избрание Грея директором бюро. Настал момент истины для "Глубокой Глотки" – ведь именно ради этого Фелт затеял всю игру. Ничего не подозревавший Грей, уходя, предложил на свое место именно Фелта, однако Никсон проигнорировал рекомендацию и решил назначить новым "и. о." человека со стороны – главу агентства по охране окружающей среды Уильяма Рукелсхауса.

С этого момента "Глубокая Глотка" теряет интерес к уотергейтскому делу. Он начинает новую игру – против Рукелсхауса, – организовав слив в прессу документов из архива Гувера. Однако в этот раз журналисты попались ненадежные и сдали Фелта его боссу. В июне 1973 года он уволился.

Но "уотергейтский" скандал уже начал жить своей жизнью.

"Глубокая Глотка" встречается с Вудвордом. Так это показали в кино

Настоящий Марк Фелт, снабжавший журналистов информацией

На процессе по делу Ханта, Лидди и Маккорда судья 21 марта зачитал письмо последнего, в котором утверждалось, что на подсудимых оказывалось давление, и они пошли на лжесвидетельство. Почему Маккорд решил сменить линию поведения? Скорее всего, из-за угрозы 40-летнего срока он решил, что их сделают козлами отпущения, а потому ждать помощи не стоит. Стало очевидно, что следствие вот-вот потянет за все нити, ведущие в Белый дом.

В этот момент Никсон совершил ошибку: стремясь отмыться от набирающего обороты скандала, он решил избавиться от трех своих ближайших помощников – Холдемана, Эрлихмана и Дина. С этой целью президент дал команду Джону Эрлихману сообщить генпрокурору Ричарду Кляйндинсту (назначенному вместо Митчелла), что никто в Белом доме не знал заранее о взломе (и подставил его под обвинение в лжесвидетельстве). Одновременно Джон Дин получил команду написать полный отчет о том, как все происходило на самом деле.

Дин сообразил, что этот отчет фактически станет для него признанием в преступлении, поэтому обратился к адвокату, который убедил его пойти к прокурорам. 17 апреля помощник сообщил президенту, что пошел на сотрудничество со следствием, и попросил предоставить ему иммунитет, дабы иметь возможность защищать Никсона, приняв вину на себя. Президент отказался. В тот же день прокуроры сообщили президенту, что Холдеман, Эрлихман, Дин и другие должностные лица Белого дома были замешаны в сокрытии информации.

30 апреля Хитрый Дик решился на отчаянный шаг: он уволил не только всех трех помощников, но и генпрокурора Кляйндинста. Вместо последнего он назначил имевшего репутацию независимого политика Эллиота Ричардсона, занимавшего с января пост министра обороны, а замом к нему вскоре поставил и. о. главы ФБР Рукелсхауса. Эти назначения должны были продемонстрировать, что президент не боится никаких расследований, поскольку не чувствует за собой вины.

Дабы окончательно подтвердить этот тезис, Никсон дал Ричардсону право назначить независимого от Министерства юстиции спецпрокурора по уотергейтскому делу; генпрокурор выбрал Арчибальда Фокса – бывшего советника Джона Кеннеди, до сих пор близкого к демократам, – и Дик не стал перечить.

А зря, поскольку события уже начали выходить из-под контроля Белого дома. В принципе, если говорить ретроспективно, то вообще все кадровые решения, принятые 30 апреля 1973 года, оказались ошибками Никсона. Уволив своих помощников, он лишился защищавшей его стены и превратил ближайших соратников во врагов. С другой стороны, теперь он не имел друзей ни в Минюсте, ни в ФБР, и стал открыт для ударов со всех сторон.

Удары не замедлили себя ждать. Сенат назначил публичные слушания спецкомитета, представив право их трансляции по телевидению. Начиная с 17 мая и до 7 августа, вся страна смотрела на ведущих телеканалах, как давали показания представители администрации Белого дома (согласно опросам, хотя бы какую-то часть этих слушаний увидели 85% американцев).

3 июня Дин заявил, что президент был вовлечен в ситуацию с "Уотергейтом" и обсуждал ее с ним не менее 35 раз. Когда заговорил ближайший помощник президента, языки развязались у всех. Неизвестно, в какой момент спецкомитету стало известно, что по приказу Никсона ведутся записи всех его разговоров в Белом доме, но известно, что 13 июля одному из помощников в администрации Никсона Александру Баттерфилду задали вопрос – "ведутся ли какие-то записи?" – и он ответил: "Да".

Дик действительно дал такую команду еще в 1970-м. Он знал, что его предшественник Линдон Джонсон написал мемуары, основываясь на подобных записях, и решил последовать примеру, не зная, к чему это все приведет. А привело это к тому, что Кокс потребовал предоставить все записи для расследования.

Никсон отказался. 15 августа он выступил с обращением, в котором заявил: "Я не жулик". И свалил всю вину на помощников. Это помогло поднять рейтинги, но ненадолго.

Осенью президент уже понял, что его игра в "доброго полицейского" ни к чему хорошему не привела, и решил сменить тактику. Воспользовавшись тем, что Америку накрыл небывалый нефтяной кризис (тот самый, когда ОПЕК прекратила поставку нефти странам, поддерживавшим Израиль в войне с арабскими странами), и рассчитывая, что всем будет не до других проблем, в субботнюю ночь 20 октября он позвонил генпрокурору Ричардсону и потребовал уволить Фокса. Тот отказался и подал в отставку. Тогда Никсон позвонил с тем же требованием заму генпрокурора Рукелсхаусу, который теперь должен был занять должность, – тот тоже отказался и подал в отставку. Следом за этим Дик позвонил третьему лицу в Минюсте – генеральному солиситору Роберту Борку; тот колебался, но в итоге согласился уволить Фокса, и занять пост генпрокурора. Всё это вошло в историю как "Резня в субботнюю ночь".

Октябрь 1973. Пока Америка переживала шок от нефтяного кризиса, Никсон устроил "резню в субботнюю ночь"

"Я ухожу завтра в полдень"

"Резня" помогла выиграть время, но не более. После рождественских каникул Конгресс возобновил рассмотрение скандала вокруг "уотергейтстского дела". 4 января 1974 года и. о. генпрокурора Борк не получил голосов при утверждении в должности и вернулся на прежнюю позицию генерального солиситора.

Пытаясь заручиться поддержкой Конгресса, Никсон назначил новым "и. о." сенатора-республиканца от Огайо Уильяма Саксби, но этот маневр сработал только в отношении верхней палаты. А нижняя – Палата представителей – 6 февраля проголосовала за начало процедуры импичмента.

Некоторые СМИ, рассказывая об уотергейтском скандале, утверждают, что это было голосование за импичмент (и что президенту его объявили), однако достаточно помнить недавнюю историю, чтобы понимать всю протяженность этого процесса: уже на нашей памяти процедуру начинали и против Билла Клинтона, и против Дональда Трампа, причем любовник Моники Левински "процедурно" оказался даже ближе к финальной точке, чем Ричард Никсон, однако даже его история не дошла до конца.

На самом деле в том, что Дик все же покинул Белый дом, публичный парламентский процесс сыграл свою роль лишь частично. Как и все предшественники и наследники, Никсон не воспринимал всерьез этого решения Палаты представителей, поскольку знал: люди из его партии в обоих палатах Конгресса не дадут нужного для импичмента количества 2/3 голосов.

В отличие от Трампа времен его первого президентского срока, Дик (как уже говорилось) имел решающий вес в ее "глубинном" руководстве: его поддерживали все основные спонсоры партии, и это выражалось в публичной поддержке главных действующих лиц "республиканской сцены" – Рональда Рейгана, Джеральда Форда, Барри Голдуотера, Хью Скотта, Нельсона Рокфеллера и Джорджа Буша. Один из них – глава республиканцев в Палате представителей Форд – даже стал вице-президентом у Никсона в 1973-м, когда многолетний "партнер" Дика Спиро Агню подал в отставку из-за коррупционного скандала (к "Уотергейту" это отношения не имело, речь шла о 1966-68 годах, когда Спиро в качестве губернатора Мэриленда брал откаты).

Так что, когда 1 марта вашингтонское большое жюри предъявило обвинение семерым бывшим помощникам президента, республиканцы задействовали все свое влияние, чтобы любые намеки на виновность хозяина Белого дома остались тайной.

Однако сам факт судебного преследования помощников главы государства позволил сенатскому комитету вернуться к требованию выдачи аудиозаписей с разговорами, ведшимися в Овальном кабинете, и это требование, как показали соцопросы, нашло поддержку общественного мнения, в том числе среди сторонников Никсона, которые считали, что публикация необходима для его оправдания.

29 апреля Дик выступил с обращением, в котором согласился на передачу стенограмм пленок, но оговорил право отредактировать их, убрав оттуда все, что касается нацбезопасности и личных моментов.

"Нью-Йорк Пост", 30 апреля 1974. Никсон отдал записи

Все следующие дни пресса печатала "урезанные" документы, но даже в таком виде они нанесли смертельный удар по имиджу президента, поскольку Никсон в реальной жизни выглядел для избирателей ужасно. Даже лидер республиканцев в Сенате Хью Скотт сказал, что стенограммы оставили "плачевное, отвратительное, жалкое и безнравственное" впечатление.

"Президент лишен чувства юмора до такой степени, что становится бесчеловечным. Он коварен. Он колеблется. Он богохульствует. Он готов быть ведомым. Он демонстрирует пугающие пробелы в знаниях. Он подозрителен к своим сотрудникам. Его лояльность минимальна", – написала поддерживавшая до сих пор Белый дом "Чикаго Трибьюн".

Именно после публикации стенограмм песенка Дика была спета. Теперь, когда общественное мнение отвернулось от него, президент лишился всех возможностей защиты. 24 июля почуявший эти перемены Верховный суд постановил, что привилегии исполнительной власти в отношении записей недействительны, и потребовал передачи всех пленок спецпрокурору Леону Джауорски (он же сын польского эмигранта Леонидас Яворский), преемнику уволенного в октябре Кокса.

30 июля Никсон выполнил предписание, и это стало предпоследним гвоздем в крышку его политического гроба. Из новой порции записей стало ясно, что президент в течение двух лет врал – сначала о том, что ничего не знает, потом о том, что не имеет отношения к уотергейтскому делу.

Уже всего этого было достаточно, чтобы полностью уничтожить репутацию Дика. Однако, как писали СМИ, республиканцы в Конгрессе продолжали оставаться последним бастионом, защищающим президента. Но тут следователи спецпрокурора выяснили, что на записи от 23 июня 1972 года отсутствует фрагмент длительностью 18 с половиной минут.

Давний личный секретарь Никсона Роуз Мэри Вудс заявила, что это она случайно стерла ленту, нажав не на ту педаль на своем магнитофоне, когда отвечала на телефонный звонок. Однако пресса опубликовала фотографии установки в ее кабинете, показывающие, что Вудс не могла отвечать на телефонный звонок, держа ногу на педали.

Два года назад президенту даже не пришлось бы отвечать на подобную чепуху. Год назад хватило бы его обращения, чтобы расставить все точки над "i". Однако теперь Дик был вынужден соглашаться на все. Спецпрокурор не поверил в историю Вудс и потребовал расшифровку недостающей записи. 5 августа Белый дом передал Джауорски то, что сам Никсон охарактеризовал как "дымящийся пистолет" – то есть решающую улику и последний гвоздь в крышку его политического гроба.

На записи Никсон с помощником Холдеманом обсуждали в Овальном кабинете, как остановить ФБР от продолжения расследования взлома. Эта пленка разоблачала все – и якобы непричастность президента, и вмешательство в следствие, и препятствие правосудию. Из политического трупа президент превратился в политического преступника. "Хитрый Дик" превратился в "Жуликоватого Дика".

Ночью 7 августа в Овальный кабинет пришли представители "глубинного" руководства – сенаторы Хью Скотт и Барри Голдуотер, – а также друг последнего, конгрессмен Джон Джейкоб Родс. Они сообщили Никсону, что теперь в Конгрессе его уже не поддерживает почти никто (если точнее, на его стороне оставались 75 конгрессменов из 435 и 15 сенаторов из ста), так что в случае продолжения процедуры импичмента он неизбежен.

8 августа 1974. Никсон перед началом обращения об отставке

8 августа Ричард Никсон выступил с обращением из Овального кабинета:

"На протяжении всего долгого и трудного периода "Уотергейта" я чувствовал, что мой долг – упорствовать, прилагать все возможные усилия, чтобы завершить срок полномочий, на который вы меня избрали. Однако в последние несколько дней мне стало очевидно, что у меня больше нет достаточно сильной политической базы в Конгрессе, чтобы оправдать продолжение этих усилий…

Я бы предпочел довести дело до конца, какие бы личные страдания это ни повлекло, и моя семья единогласно убеждала меня сделать это. Но интересы нации всегда должны быть выше любых личных соображений. Из обсуждений, которые я имел с конгрессменами и другими лидерами, я пришел к выводу, что из-за дела "Уотергейта" я могу не получить той поддержки Конгресса, которую я счел бы необходимой для принятия очень трудных решений и выполнения обязанностей этой должности так, как того требуют интересы нации…

Я никогда не был сдающимся. Покинуть свой пост до окончания срока полномочий противно всем моим инстинктам. Но как президент я должен поставить интересы Америки на первое место. Америке нужен постоянный президент и постоянный Конгресс, особенно сейчас, когда у нас есть проблемы дома и за рубежом. Продолжение борьбы в течение следующих месяцев за мое личное оправдание почти полностью поглотит время и внимание как президента, так и конгресса в период, когда все наше внимание должно быть сосредоточено на важных вопросах мира за рубежом и процветания без инфляции дома. Поэтому я ухожу в отставку с поста президента завтра в полдень. Вице-президент Форд будет приведен к присяге в качестве президента в этот час в этом офисе".

Когда ферзь становится помехой

С отставкой Никсона "уотергейтский скандал" тут же сошел на нет. Дик, можно сказать, отделался легким испугом: Джеральд Форд спустя месяц подписал амнистию своему предшественнику, что означал конец всех разбирательств против него.

В мире практически ни у кого эти перемены восторга не вызвали. Даже во Вьетнаме, который Никсон бомбил в течение четырех лет, никто не злорадствовал, поскольку на пятый год он вывел американские войска оттуда. А в СССР наладивший отношения с Диком Леонид Брежнев и вовсе отправил отставному президенту личное послание с поддержкой от него.

В Америке все быстро переключились на выборы. О Никсоне, конечно, не забывали, но "Уотергейт" остался на слуху лишь в качестве политического аргумента. Правда, в начале 1980-х была попытка возобновить дела против экс-президента за совершенные им преступления, однако ее быстро прекратили. Система не могла этого позволить.

Вообще история с отставкой Ричарда Никсона показала, насколько эластичны требования Америки к главе государства.

Сам по себе "уотергейтский скандал" не только не ударил по президенту, но даже не помешал ему избраться на второй срок. Почему? Потому что можно с уверенностью сказать, что у каждого хозяина Белого дома имелся в шкафу подобный скелет, который либо вообще не показывался на свет, либо накрывался плотной тканью умолчания. Примеры Рейгана, за спиной Конгресса снабжавшего оружием никарагуанских контрас на деньги от продажи оружия Ирану, или Байдена, сын которого вел сомнительную деятельность в Украине, – лучшее тому доказательство.

Не убило политически Никсона даже то, что он врал насчет непричастности в своих публичных выступлениях, – как не стала политической смертью Клинтона его ложь по поводу платья Моники Левински.

Февраль 1997. Билл и Моника в "оральном" кабинете

Система американской власти, при которой одна партия никогда не имела и не имеет нужного большинства в 2/3 голосов в Конгрессе, чтобы объявить импичмент, делает это наказание практически невозможным. Низложить главу государства может только собственная партия – и делает она это тогда, когда президент угрожает привести ее к краху.

Можно потерять Белый дом, но нельзя потерять его вместе с Капитолием. Решающим фактором в отставке Никсона стало то, что до выборов в Конгресс оставалось всего три месяца, и Дик, превратившись в политического преступника, стал гирей на ногах каждого республиканского кандидата. Продолжение его президентства угрожала полной потерей позиций партии на Капитолийском холме: даже при Форде в ноябре 1974-го республиканцы потеряли 48 мест в Палате представителей и четыре в Сенате, а при Никсоне ситуация оказалась бы вообще катастрофической. Именно поэтому Голдуотер и Скотт прибыли ночью 7 августа в Овальный кабинет: они сообщили, что Дик больше не имеет поддержки, поскольку ни сами конгрессмены и сенаторы, ни – что еще важнее – их спонсоры не хотят терять представительства в Конгрессе.

Больше подобная история не случалась в течение полувека. Сколько бы ни нарушал законов Рейган, это не противоречило взглядам его избирателей и не мешало республиканским кандидатам побеждать. Сколько бы ни прелюбодействовал Клинтон, этот никак не влияло на демократический электорат. И какими бы темными делишками не занимался Трамп, он все равно является опорой для республиканских конгрессменов и сенаторов, поскольку держит в своих руках весь базовый электорат партии.

Однако спустя полвека история Никсона парадоксальным образом повторилась. Джо Байдену прощались любые прегрешения пока он был действенным орудием противостояния Трампу, но потом президент вчистую проиграл дебаты и перестал быть таким орудием. Его "преступлением" оказалась старость: немощный президент превратился в гирю на ногах демократов, которым предстоят перевыборы в Конгресс (не говоря уже о президентских выборах).

Как и Никсон в 1974-м, Байден в 2024-м сопротивлялся до последнего. Как и Никсону, Байдену пришлось сдаться, когда против него выступили представители "глубинной" власти Демократической партии во главе с Нэнси Пелоси, четы Клинтон и Барака Обамы. 

Ради спасения партии иногда требуется пожертвовать ферзем. Можно проиграть Белый дом, но нельзя вместе с ним потерять и Капитолий.

Два прощания. Август 1974 и июль 2024